Речная Жар-птица
Всякий раз, рассматривая фотографии этой птицы, мне кажется, что предо мной какое-то сказочное райское создание, и живет оно не иначе как в жарких странах, в тропиках. Голова и спина золотисто-коричневые, через глаза проходит черная полоса, горло желтое, брюшко синее, крылья буровато-сизые, хвост зеленый. Каких цветов еще не хватает? Имя этой удивительной птицы – золотистая щурка. А живет она, как ни странно, и у нас, в Рязанской области. Когда я впервые увидел ее, глазам своим не поверил: словно посланец радуги волнообразным полетом разрезал голубое небо над рекой. Трудно спутать щурку с другими птицами. Размером она примерно со скворца, но ее тело кажется более стройным и вытянутым за счет острого клюва-спицы и узких длинных перьев на конце хвоста. Крылья тоже достаточно длинные и острые, позволяющие подлогу планировать в воздухе и высматривать свою основную добычу – насекомых. Щурки ловят не только стрекоз, слепней, комаров да мух, но и жалящих перепончатокрылых. Клювом, как пинцетом, обезоруживают они грозных пчел или ос. Обнаружив неподалеку от своих мест обитания пасеку, щурки практически полностью переходят на добычу пчел у ульев. Тем самым они приносят немалый урон семьям добросовестных тружениц – добытчиц нектара. Поэтому в глазах пчеловодов вся красота оперению золотистых щурок сходит на нет. Нелюбовь пасечников нередко выражается в разорении гнезд этих «райских» птиц.
Чаще всего щурки селятся в обрывах рек. При этом характер грунта не играет существенной роли, хотя предпочтение отдается суглинкам. Подобно береговым ласточкам, щурки роют норы, собираясь в колонии до нескольких сотен пар. Глубина норы может достигать двух метров. В конце ее располагается гнездовая камера, в которую птицы откладывают 5-6 белых яиц без какой либо подстилки. Однако со временем в глубине норы и на протяжении всего хода накапливаются многочисленные остатки насекомых: крылья, надкрылья, жесткие панцири и тому подобное. Незадолго до вылета птенцов у норы нередко держится неприятный запах гниющих «объедков». Поразительно, как такие прекрасные создания допускают эдакий беспорядок в своем жилище?!
Песчаный карьер за рекой Суровкой всегда был излюбленным местом гнездования ласточек-береговушек. С ними по соседству и селились один - два десятка пар золотистых щурок. Их норы в диаметре около 10 см легко отличить от нор ласточек и большим отверстием, и, обычно, правильной округлой формой, и частым расположением их в более твердых глинистых слоях обрыва.
Каждое лето я имел счастье наблюдать за этими чудесными птицами. Они появлялись в мае и благозвучными посвистами «щурр-щурр» привносили немало прелести в мелодию весны. В июне птицы принимались за рытье новых и подготовку старых нор.
Во время земляных работ клюв щурок частично стирается, но вскоре отрастает заново. Оба партнера затрачивают на постройку гнезда 2-3 недели. За этот период на поверхность выбрасывается до 12 кг грунта. Порой рядом с гнездовой норой, которая является главной, бывает несколько коротких добавочных – здесь обычно ночует самец. Откладывание и насиживание яиц длится 20-22 суток. Целый месяц после вылупления птенцы проведут в норе. Слетки появятся в конце июля – начале августа. Они еще 2-3 недели будут выпрашивать корм у родителей. А к середине сентября умолкнут над рекой мягкие журчащие позывки, улетят последние искорки в жаркую Африку.
… Так течет хлопотное бытие одной из самых красивых птиц средней полосы – золотистой щурки. И все кажется таким гармоничным, отлаженным и понятным. Я думал, что запечатлеть птиц в фотографии мне не составит большого труда. Но на поверку щурки оказались очень недоверчивыми. Открыто они не подпускали ближе, чем на несколько десятков метров. Это вам не синицы в парке или голуби в городе! Без укрытия обойтись никак нельзя. Но вот беда – на крутом обрыве палатку не разобьешь. Поэтому я и задался мыслью изготовления специального скрадка для фотоохоты. Для того чтобы разместить его, достаточно площадки меньше 1 м2, а это уже позволяет подобраться поближе к гнезду.
Я нашел подходящую жилую нору щурки, которая была вырыта поодаль от неприступной колонии. Возможно, ее сделали молодые птицы, отдав предпочтение податливому грунту песчаного склона.
Орудуя небольшой лопаткой, я организовал небольшой уступ в 2-3 метрах от норы. Установил укрытие и спрятался внутри. Фотоаппарат закрепил на штативе, «дуло» объектива высунул через специальный рукав чехла наружу и направил на вход в нору. Сам устроился на маленьком раскладном стульчике и затих в ожидании.
Прошел час. Щурки и не думали появляться! В отдаленной колонии птицы уже не раз с верещанием подлетали покормить голодных птенцов. А у меня – тишина. Я уже устал сидеть в постоянном напряжении и чтобы немного отвлечься стал записывать наблюдения в дневник. В укрытии было душно: пот тек с меня ручьями. Скоро от соленых капель промокли тонкие листы тетради. От жары потекла гелиевая ручка, и я весь перепачкался в пасте. После трех часов «сауны» я не выдержал и вышел из укрытия, чтобы искупаться в Суровке.
Чета щурок как ни в чем ни бывало сидела на макушке прибрежной ольхи, словно ожидая моего ухода. Не исключено, что за получасовой период моего отсутствия – пока я купался – родители успели покормить птенцов. Так или иначе, но по возвращению я заметил, что голоса в норе притихли. Я без толку просидел еще битый час и в полном отчаянии отправился домой без единого кадра.
Это был первый день фотоохоты. Я бы уже и сдался на этом этапе, но расставаться с мыслью запечатлеть мою «жар-птицу» упорно не хотелось.
Следующие два дня выдались пасмурными и ветреными, поэтому у меня было достаточно времени, чтобы соскучится по остроте волнения и таинству ожидания прилета «птицы-радуги». К тому же в моем распоряжении оставалось совсем мало времени: июль кончился, и птенцы вот-вот покинут свои норы.
На это раз я сменил тактику – поставил укрытие подальше от гнезда: в 5-7 метрах. Но щурок это не подкупило. Я опять три часа сидел впустую. Правда, сегодня я предусмотрительно прихватил с собой почитать рассказы Сетон-Томпсона, поэтому время шло незаметней.
А когда уже пошел четвертый час ожидания, щурки «сломались». Терпение мое было вознаграждено, настойчивость оправдана. Пара ярких птиц принялась кормить изголодавшихся птенцов.
Сначала я снимал очень осторожно, делая значительные паузы после каждого срабатывания затвора. Да и птицы не спускали глаз с «вылупленного» на них объектива. Но через некоторое время щурки стали снисходительнее относиться к целым серям щелчков. Я посмелел, снял фотоаппарат со штатива и продолжил съемку с рук.
Наплывшие облака не позволяли использовать короткие выдержки, и серое равномерное освещение делало краски тусклыми. Поэтому я решил воспользоваться вспышкой. И вот я уже бесцеремонно фотографирую удивленных щурок с искусственной подсветкой. Но от этого они не прекращают кормить птенцов и продолжают радовать меня своими подлетами. Возможно, родительский инстинкт поборол чувство страха, или благодаря неподвижности укрытие стало вызывать меньше недоверия, а может, и то и другое одновременно позволило мне беспрепятственно вести съемку.
После нескольких часов фотоохоты, карта памяти фотоаппарата исчерпала свои ресурсы, и я оставил щурок в покое. Но для того, чтобы получить несколько сносных кадров, мне придется еще не раз прийти сюда. И всегда пугливые «жар-птицы» первые 2-3 часа будут держаться поодаль, испытывая на прочность мое терпение. Но если знать, что часы ожидания будут вознаграждены, они длятся совсем недолго. Нужно только одно условие – неутолимая жажда общения с природой.
23 августа 2006 г
Фотография гиены в Московском зоопарке в качестве иллюстрации к статье Александра Гвоздицина
назад (на страницу "публикации 2007")