Вороньи апартаменты
(из истории одного гнезда)
Большинство городских жителей, наверно, недолюбливают серых ворон. Оно и понятно: вон их сколько развелось на улицах города. Разве что воробьи да голуби могут еще поспорить с вороньем на право называться главным синантропным видом птиц. Но в том нельзя винить серых разбойниц. Человек сам невольно покровительствует врановым, тут и там оставляя им провиант в избытке. А вороны не брезгливы и могут регулярно отыскивать пищу в мусорных контейнерах.
В сельской местности картина меняется кардинально. Здесь число особей серых ворон невелико и практически не меняется от года к году. Это связано с ограниченными возможностями кормовых угодий. Птицы отыскивают пищу на берегах рек, в поле, на скотном дворе да иногда на небольших свалках. Площади обширные, но они не так богаты пищевыми отходами и прочими легкодоступными источниками корма, как улицы города. В гнездовой период вороны занимают свои участки и ревностно их охраняют от нежданных гостей, от хищников.
К выбору места гнездования серые плутовки подходят с умом. Обычно гнездо располагается высоко на крепком дереве, в развилке ветвей у ствола. С высоты в 10 - 15 метров открывается хороший обзор, и наседка может заметить опасность задолго до ее приближения. Особенно охотно вороны гнездятся на берегу водоемов, устраивая гнездо на березе или ветвистой ольхе. Часто одно и то же гнездо используется несколько лет к ряду. Но бывает так, что его расположение выбрано не очень удачно, и тогда птицы бросают обжитое место и в следующем году вьют новое гнездо.
Старые гнезда ворон пользуются широкой популярностью среди хищных птиц. Свитые на совесть прочные «чаши-корзинки» занимают как соколы, так и совы. Ни те, ни другие сами гнезд не делают. Иногда их привлекают и сорочьи убежища, но их на всех не хватает. Вороньи апартаменты – самое доступное жилье для хищной авифауны.
Однако перейдем от общих фраз к конкретным случаям. Речь пойдет об одном вороньем гнезде, за которым мне привелось наблюдать еще в школьные годы.
…В лощинах еще лежал снег, и мартовское солнце только-только начало подъедать по берегам посеревший лед. Я увидел его издалека. В голой кроне высоченной березы темнело гнездо. Я и представить себе не мог, что в этом гнезде уже вовсю идет откладка яиц. Но, проходя мимо дерева, я легонько пнул ствол, чтобы убедиться в безжизненности находки. На мое удивление над головой захлопали чьи-то крылья. Глянул – ворона. Где уж тут пройти мимо! Скинул куртку да шапку-ушанку наземь и полез вверх. Достаточное количество веток способствовало моему продвижению, и я, наконец, добрался до намеченной цели. Заглянул внутрь и увидел три зеленоватых с бурыми пятнышками и крапинами яйца. Надо думать, кладка еще не закончена, обычно бывает пять – шесть яиц. Я внимательно осмотрел гнездо. Основа состояла из довольно толстых грубых ветвей, а верхняя часть сплетена из более тонких и гибких веточек. При этом всю конструкцию пронизывали изогнутые куски алюминиевой проволоки. Лоток выстлан рыжей, черной и серой шерстью, лубяным мочалом, кусочками газет и обрывками тряпочек. В диаметре постройка достигала примерно полметра.
Больше на раскачивающейся от ветра макушке делать было нечего, я спустился и спрятался неподалеку – хотелось удостовериться, что ворона не покинет гнездо. Птица скоро вернулась, я успокоился и более не тревожил заботливую мамашу.
На следующий год мне удалось навестить это гнездо только в начале апреля, когда на берегу уже появились первые сонные лягушки, греющиеся на солнцепеке. При моем приближении серая ворона сорвалась с дерева и, описав небольшую дугу в воздухе, села неподалеку, рядом с каркающим супругом. Умудренный опытом, я легко забрался на березу. В гнезде оказалось только одно яйцо. Весна выдалась запоздалая, поэтому, наверно, и птицы с откладкой не спешили.
Но вот преобразовалась рощица, зашелестели березы липкой листвой. Прилетели ласточки, запели синегрудые варакушки у реки. Воронята уже покинули свой приют. Но я по воле случая оказался недалеко от знакомого гнезда и решил заглянуть… Полез на дерево и наткнулся на… задушенную лесную полевку, которая была прижата к стволу у основания толстой ветки. Ага, значит, тут теперь новый квартирант появился. Поднялся – точно – в лотке три охристых яйца с многочисленными ржавчато-бурыми пестринами и темными пятнами. Это пустельга поселилась в гнезде серой вороны. К слову, среди соколов только каракары, обитающие в открытых ландшафтах Америки, самостоятельно строят гнезда на деревьях и скалах. А для наших соколов ворона, как дятел для дуплогнездников, - незаменимый строитель.
Прошла зима, другая… И каждую весну без рук, без топорёнка построенную избенку чинили старые хозяева – серые вороны – и благополучно выводили своих птенцов.
Так и текла бы своим чередом жизнь отдельно взятого гнезда, если бы не… мыши. Выдался год «урожайный» на грызунов, и в ответ на всплеск численности вредителей резко возросло число ушастых сов в районе, вот и спрос на вороньи апартаменты резко подскочил. Не обошла стороной волна совиного нашествия и гнездо наших хороших знакомых. В марте жилье заняли ушастые совы и отложили ни много, ни мало аж семь яиц. Белые «бочоночки» едва поместились в тесном лотке. Конечно, не из каждого появится на свет птенец и дорастет до слетка, так как вылупление у сов происходит не синхронно, а постепенно. Часто младшие птенцы не получают достаточно корма и забиваются старшими братьями и сестрами. Однако если пищи вдоволь, то пара сов может вырастить всю ораву!
Прежние хозяева – серые вороны – свили себе новое гнездо на ольхе. С совами не поспоришь! Ну, и поделом воронам-разбойницам – нечего гнезда мелких воробьиных разорять!
Позже мне еще не раз приходилось сталкиваться со случаями, когда ушастые совы занимали гнезда серых ворон. Реже в них выводили потомство пустельги. Однако и совы, и пустельги являются незаменимыми регуляторами численности грызунов, чем приносят незаслуженно недооцениваемую пользу сельскому хозяйству. Так и получается, что серые вороны волей неволей причастны к конечному урожаю! И как же их после этого не любить, как не уважать? Все хищники у нас под охраной, а ворон – стреляй – не хочу. Перестрелять-то ума много не надо, но кто потом соколам да совам гнезда вить будет? Или охотники на деревья полезут? Нет уж. Всякий вид в природе, как звено в цепи: выбил одно – и связка посыпалась. Если на первый взгляд взаимосвязи не обнаруживаются, вовсе не значит, что их нет, это лишь свидетельствует о том, что нам они пока не известны.
27 декабря 2006 г.
назад (на страницу "публикации 2007")